Возняк вскоре познакомился с еще одним самодельщиком, который работал в Call Computer и которого звали Джон Драпер. Работавший на полдня инженером, он был больше известен как "Капитан Кранч", телефонный "фрикер", герой той самой статьи из Esquire, которая так удивила Воза в 1971 году. Драпер, монотонно бубнящий при разговоре, словно последние звуки пожарной сирены, крайне небрежно одетый и чьих длинных темных волос, похоже, никогда не касалась расческа, получил это прозвище, после того как он обнаружил что, если подуть в сувенирный свисток, который прилагался к крупяному завтраку с аналогичным названием, то в результате высвистывался четкий тон частотой в 2600 Герц, который телефонные компании использовали для коммутации телефонных вызовов на большие расстояния. Затем Джон Драпер работал авиатехником, и, находясь за рубежом, использовал это знание для того чтобы бесплатно звонить своим друзьям домой.

Но интересы Драпера шли гораздо дальше бесплатных звонков. Будучи инженером, со скрытой хакерской тенденцией к исследованию, которая вскоре начала проявлять свое головокружительное свойство, он заинтересовался телефонной системой компании. "Я занимался фрикерством по одной единственной причине", - говорил он репортеру из Esquire, когда к нему в 1971 году пришла известность, - "Я изучал систему. Телефонная компания была Системой. Компьютер – это тоже система. Понимаете? И если я делал что-то, то это состояло только в исследовании Системы. Я занимался только этим. Телефонная компания – это компьютер и ничего больше". Это было тоже чувство, которое было у хакеров из Клуба Моделирования Железной Дороги, в особенности у Стью Нельсона (тот самый хакер из МТИ, который с самого детства занимался хакерством телефонов). Но, не имея доступа к сложным техническим средствам, которые были в распоряжении у Нельсона, Драпер разработал свои собственные, часто не очень хорошо продуманные. (Как-то Нельсон встречался с Драпером, и хакер из МТИ был совсем не впечатлен техническими способностями Драпера). Драперу помогло обнаружение сети из телефонных фриков, людей с аналогичными интересами, многие из которых были лишены зрения и легко могли на слух идентифицировать управляющие тоны, с помощью которых можно было путешествовать по системе. Драпер был удивлен, когда обнаружил наличие альтернативных телефонных систем, с которых можно было уходить на тестовые участки. Здесь же он нашел проверочные транки, с помощью которых можно было подсоединяться к разговорам на линии (он однажды испугал женщину, сердито вмешавшись в ее разговор с другим мужчиной по телефону), а также трансокеанские коммутаторы. Вскоре он понял, как переходить с одной линии на другую и постиг секреты "блюбоксов", которые, как и устройство Стью Нельсона для PDP-1, сделанное десятью годами ранее, могли посылать тоны по телефонным линиям, для того чтобы делать бесплатные звонки на большие расстояния.

Джон Драпер, который иногда вел себя так импульсивно, что он был похож на переросшего ребенка, начинавшего вопить, если его отнимали от материнской груди с системными знаниями, не придерживался того же упорного следования идеалам, которые были у хакеров из МТИ. Он достаточно легко мог начать собирать информацию по блюбоксам для людей, которые хотели продавать эти коробки другим людям, желавшим звонить бесплатно. Так же поступали Возняк и Джобс, торговавшие своими коробками в общежитиях в Беркли.

Телефонные похождения самого Драпера носили более мирный характер. Его типичным занятием было искать и определять коды разных стран. Он использовал эти коды для того, чтобы перепрыгивать с одного транка на другой, прослушивая последовательности щелков, по мере того как сигнал переходил со спутника на спутник. После той статьи в Esquire, авторы выдали его существование, и в 1972 году его застали за нелегальными звонками в Сидней в Австралию, на номер, который сообщал всем звонившим названия лучших мелодий в Down Under. За свое первое правонарушение он отделался условным наказанием.

После этого он занялся компьютерным программированием, и вскоре стал обычным хакером. Многие вспоминали, что его видели на ужинах вскладчину в PCC, накладывавшего до небес свою тарелку и набивавшего свое чрево. Он категорически не переносил курение, и начинал болезненно кричать, когда-нибудь рядом зажигал сигарету. Он все еще интересовался телефонным хакерством, и среди предметов разговора, в обсуждении которых он принимал участие, фигурировали такие, например, как получение доступа к сети ARPAnet. Это было нечто, что он считал в высшей степени оправданным: "У меня было несколько обобщений, которые я вывел аналитически. На компьютере в МТИ была программа, из которой я понял, как это надо сделать. Я использовал именно ее", - говорил он.

Когда ужины вскладчину закончились, он прирос к Клубу Самодельщиков. Он начал работать консультантом в Call Computer и помог Клубу Самодельщиков получить там свой логин. Он стал большим поклонником хакерства Возняка, а Возняк был восхищен встречей с известным фрикером, который, в свое время, вдохновил его на блюбоксовую эпопею. Достаточно часто их можно было видеть в дальнем углу комнаты. В один из вечеров 1975 года, к ним подошел Дэн Сокол. Сокол был длинноволосым блондином, который поднимался на собрании, убеждался, что по близости не было никого из Intel, и начинал меняться кристаллами i8080 на любое другое хорошее оборудование.

Сокол тогда собирался отказаться от использования своего домашнего терминала для доступа к Call Computer через клубный логин. Так как Сокол жил в Санта Крузе, а Call Computer находилась в Пало Альто, то счета за телефон приходили просто бешеные, так как он использовал компьютер по 40-50 часов в неделю. Решение пришло в тот день, когда Сокол познакомился с Возняком и Джоном Драпером.

"Капитан Кранч – это, часом, не ты?"

"Да, это я!" - отозвался Драпер, и Сокол немедленно начал засыпать его вопросами по поводу создания блюбокса, который бы позволил ему бесплатно звонить из Санта-Круза в Пало- Альто. Хотя в приговоре об условном наказании Драпера, которое он все еще отбывал, оговаривалось, что он не имеет права распространять свои фрикерские секреты, он не мог устоять, когда люди начинали его расспрашивать. В его жилах текла хакерская кровь, и он хотел, чтобы информация распространялась свободно. "В следующие четверть часа, он продолжал мне рассказывать все, что мне нужно было знать для того, чтобы построить блюбокс", - рассказывал потом Сокол. Но когда Сокол собрал свой блюбокс, то он не заработал. Он дал знать Драперу, и в следующую субботу к нему, в компании Стива Возняка, пришел Драпер. Они осмотрели коробку Сокола. "Вроде все нормально", - сказал Драпер, и начал настраивать тоны на слух. Сокол попробовал настроенную коробку, и все заработало. Сокол использовал эту коробку только для того чтобы соединяться с компьютером, но это была та же практика, которой хакеры оправдывали свои нарушения закона, потому что она использовалась не для получения личной выгоды в таких тривиальных вещах как звонки за тридевять земель своим родственникам.

Возняк осмотрел "клуджу", которую соорудил Сокол - это был компьютер, собранный из разрозненных частей, и они оба посокрушались над высокой стоимостью занятий аппаратным хакерством. Воз пожаловался ему на то, что хотя он и работал на Hewlett Packard, отдел продаж не дал ему ни единой микросхемы. На следующем собрании клуба самодельщиков, Дэн Сокол подарил Возняку коробку полную микросхем, которые могли работать с процессором Motorola 6800. Воз нашел руководство от этого процессора и начал заниматься разработкой компьютера, который предполагалось связать интерфейсом с TV-пишмашинкой, сделанной до этого. Когда кто- то на собрание клуба принес компьютер, у которого было встроенное видео, он понял, что его компьютеру тоже нужен встроенный видеоинтерфейс. Ему нравилась сама идея компьютера, на котором можно было бы играть в видеоигры. В то время проводилось компьютерное шоу WESCON, и Возняк зашел в павильон фирмы MOS Technology и увидел, что они распродают первые модели своего процессора 6502, всего лишь по двадцать долларов за штуку. Так как этот чип не сильно отличался от мотороловского 6800, он купил их целую горсть, и решил, что именно 6502 будет сердцем его нового компьютера.

Возняку в голову не приходило что, сделав компьютер, он будет его продавать. Ему хотелось построить компьютер, только ради собственного удовольствия, а также для того, чтобы у него было, что показать своим друзьям. Он мог бы упомянуть, что он делал его для своего друга Стива Джобса, который работал в Atari и интересовался терминалами. Джобс также подумывал о том, чтобы организовать компанию, которая бы их изготовляла. Каждые две недели Воз приходил в Клуб и слышал или видел, что в клубе происходило нового, никогда не имея проблем с получением технической информации, потому что люди бесплатно делились ею. Он собирался повторить некоторые вещи в своем компьютере, например, он увидел карту Dazzler и понял, что ему понадобиться цветная графика. Он, конечно же, знал, что ему понадобиться BASIC, но единственный BASIC, который запускался на 6502 – это был Tiny BASIC Тома Питтмана, а так как ему нужен был "большой" BASIC, то он написал свой собственный. Он раздал код всем желающим, и даже напечатал несколько подпрограмм из него в Dr. Dobbs Journal.

Но к тому времени как он закончил свою работу, у него был компьютер, который был ни конструктором, ни собранным компьютером, а представлял из себя одну- единственную плату, заполненную микросхемами. Только лишь с одной платой на руках сделать было ничего нельзя, но после того как вы присоединяли к нему блок питания, клавиатуру, видеомонитор, а также кассетный магнитофон, у вас был работающий компьютер с видеодисплеем, устройствами хранения информации на ленте и вводом/выводом. Затем можно было загрузить Integer BASIC, собственноручно написанный Стивом Возняком, и начать создавать свои программы. Компьютер содержал ряд интересных вещей, не последняя из них заключалась в том, что его вычислительная мощность и возможности были не хуже чем у "Альтаира", с несколькими установленными картами расширения, но при этом компьютер Возняка помещался на одной небольшой плате. То, что у остальных делали две микросхемы, Возняк делал на одной. Это было не только дешевле, но и являлось, своего рода, техническим махизмом, похожим на бамминг кода в TMRC, когда Самсон, Сандерс и Коток пытались ужать подпрограмму до наименьшего количества команд.

Возняк позже объяснял, почему плата использовала всего лишь несколько чипов: "Я делал это, во-первых, по причинам эстетическим, а во-вторых, мне нравилось думать, что я умнее остальных. Для меня это выглядело как головоломка, и я занимался разработкой такой схемы, которая использовала бы на один корпус меньше, чем это делал любой другой. Я думал над тем, как можно было сделать так, чтобы это работало быстрее или было меньше в размерах или выглядело более умно и правильно. Если я работал над чем-то, где хорошей работой считалось сделать это за шесть команд, и если я хотел получить убедительную победу, то я пытался сделать это за пять команд или за три. Я делал такие вещи, которые нельзя было считать нормальными. Каждая проблема имела лучшее решение, которое обнаруживалось, если вы начинали над ними размышлять не как обычно, а по-другому. И я видел, что они появляются у меня каждый день, по несколько штук сразу. Я спрашивал себя, а является ли это аппаратной проблемой? Я просматривал большое количество разных технических приемов, которые делал раньше, разного рода счетчики, цепи обратной связи и чиповые регистры... Если вести проектирование снизу, пытаясь найти некоторые конкретные конечные точки из общей иерархии,… то получается нечто, в некотором смысле, похожее на математику. То новое что я узнаю, увеличивает мою мотивацию, потому что у меня появляется нечто, что можно показать другим. Я надеялся, что остальные посмотрят на это и скажут 'Слава Богу, вот то, что нам давно было нужно', и я ожидал этого от Клуба Самодельщиков".